День святого Валентина. Время не лечит, оно учит жить с болью - Наталья Попова

Краснояровы, прослужив в Забайкалье три года, перебрались в Москву. Роман после получения очередного звания был направлен на учебу в Академию. Новое место жительства, новые заботы, новые друзья. В общем, все как у обычных людей в обычной жизни. Огорчались и радовались, преодолевали встречавшиеся трудности и праздновали достижения и успехи. С друзьями по прежним местам службы общались и встречались сначала часто, потом все реже. Жизнь! И только никогда не забывали о Тамаре и ее Павлике. В Новый год и в их дни рождения обязательно писали, присылали подарки, невзирая на то, что никогда не получали ответа. Тамара, хоть уже и не нуждалась в чужой поддержке, подарки получала исправно. Но почему-то внимание со стороны Светы и Ромы уже не вызывало в ней никаких чувств, ни радости, ни благодарности. Она воспринимала это, как само собой разумеющийся факт. И почему-то никогда не возникло у нее желание написать, просто сказать спасибо за то, что ее помнят и любят, и заботятся о ней.

Прошло четырнадцать лет с тех пор, как Краснояровы покинули Забайкалье. И вот новый поворот судьбы. Для дальнейшего продвижения по службе Роману нужно вновь вернуться в Читу, всего лишь на год. Но уже на генеральскую должность. А после получения генеральского звания откроется еще более серьезная перспектива в карьере. Света и Рома, не колеблясь, решили, что это их шанс. Тем более, что их Забайкальем уже не испугаешь. Ведь жили же три года на дальней заставе. А тут предоставляется комфортное жилье в областном центре. Да и год всего! Хотя, ужасно не хотелось оставлять насиженное место в Москве. Валек учился в специализированной школе с математическим уклоном, быт был налажен. Да и родители за это время так привыкли, что их дети, а самое главное внук, совсем рядом. А внук, между тем, тоже не захотел отставать от родителей и засобирался вместе с ними.

– Валентин, ну тебе-то зачем ехать туда? – пытался отговорить внука дед Скоробогатов. – Живи у дедов Краснояровых в Москве. А можешь к нам перебраться, в Питер. И школу нормально закончишь, и поступишь. Зачем тебе накануне выпускных экзаменов все так резко менять в своей жизни? Зачем создавать себе лишние сложности?

– Ну, как ты не понимаешь, дед! – кипятился Валек, отстаивая свое решение.

– Мне ведь тоже нужно воспитывать характер и трудности учиться преодолевать. Да и вообще, мне, конечно, с вами хорошо, но я хочу жить с мамой и папой. Ведь мы – одна семья. Даже когда я был маленький, мама никогда и никуда не отправляла папу одного. Мы всегда и везде были вместе. А уж теперь-то, что за меня переживать? Я уже взрослый, самостоятельный. И школу нормально закончу, и поступлю как все. И вообще, я – как папа. Я ведь тоже буду военным, поэтому переезды не должны быть для меня чем-то пугающим или сверхъестественным. Мне ведь тоже придется по службе и переезжать, и место обжитое оставлять. Надо сразу привыкать. А уж если я пойму, что мне это не по нраву, значит, нечего соваться в военную профессию. Дома тогда надо сидеть!

И никакие уговоры не могли повлиять на его решение. Пришлось всем смириться с тем, что Валентин едет с родителями в Забайкалье.

– Юлька, ну, как ты не понимаешь, что мне обязательно с родителями нужно ехать? – уговаривал плачущую девушку Валентин. – Заодно и чувства свои проверим. Если дождешься меня, значит, мы точно – пара. Юль, это всего один год, а потом я снова вернусь, и мы уже никогда не расстанемся. Впереди у нас с тобой целая жизнь!

А девушка прижималась к нему, утирала, бегущие ручьем слезы, и твердила одно и то же:

– Если ты уедешь, мы с тобой никогда не увидимся. Мы потеряем друг друга. Как ты этого не понимаешь? И не потому, что я тебя не дождусь, или у тебя появится другая девушка. Просто у меня предчувствие такое, что ты уедешь навсегда. А я не хочу тебя отпускать, не хочу с тобой расставаться! – И снова частые слезы катились по девичьим щекам.

– Ты это вообще из головы выбрось! Какая еще другая девушка? – возмутился Валек. – Ты неужели еще не поняла, что ты у меня одна?! Одна и навсегда! И не нужна мне никакая другая! Я ведь однолюб, Юлька. Так что, настраивайся. Вот окончим школу, вернусь из Забайкалья, поступим и сразу поженимся, – планировал их общее будущее Валентин, обнимая свою любимую девушку.

– Юленька моя, солнышко, – нежно бормотал Валек и легонько, едва касаясь кончиками пальцев, гладил пушистый светлый завиток на шее девушки.

И Юлька, как маленькая птичка, как будто успокоилась в его руках, притихла. И только в самом дальнем уголке души, вонзившийся острый коготок предчувствия беды, не оставлял в покое, тревожил девичье сердце.

Первое сентября выдалось на редкость теплым. День был солнечный и яркий, как подарок к празднику. Во дворе школы толпились группки учащихся. Предстояла общешкольная линейка. Белые воротнички, фартучки в рюшечках и кружевах, и огромные банты школьниц, строгие костюмы и белые рубашки мальчиков, яркие пятна букетов цветов подчеркивали торжественность момента и создавали праздничное настроение. Соскучившись друг по другу за время длинных летних каникул, ребята радостными воплями встречали каждого, кто присоединялся к своим. Толкались, хохотали, бегали друг за другом. И только Павел держался особнячком, в окружении своей компании. Лицо его выражало надменную снисходительность. Его статус некоронованного короля школы не позволял ему вести себя также шумно и радостно, как обычные девчонки и мальчишки. К тому же, он уже выпускник, не какая-то мелочь пузатая. Стайка десятиклассниц в ожидании линейки тоже радостно гомонила. Девчонки обменивались летними впечатлениями и бросали короткие заинтересованные взгляды на своих, вдруг выросших за лето, одноклассников. Стоит ли говорить, что главное внимание девчонок приковал к себе Павел? Но его, казалось, это никак не трогало. Хотя, если присмотреться, можно было заметить, что и он, чутко и настороженно, ловил взгляд одной девушки, своей одноклассницы, на которую еще в прошлом году не обращал ровно никакого внимания. А сегодня вдруг как будто глаза открылись, и он увидел, как она хороша!

Марина Ветрова. Маринка. Еще совсем недавно для него обычная девочка. Высокая и тонкая, рыжеволосая и голубоглазая. Ну и что? Ничего особенного! Хотя, как сказать. Уже в прошлом году ее на школьном балу выбрали Королевой. А еще она была отличницей и заводилой в классе, и всеобщей любимицей и авторитетом не только среди девчонок, но и мальчишки прислушивались к ее мнению. Только Павел ее почти не замечал. Не трогала она его сердце. Ни она, ни какая-либо другая девушка! А тут, вдруг, взглянул и зацепило! Да как зацепило! Старался не показать своей заинтересованности, но против воли искал глазами тонкий силуэт. Вот это да! Это неожиданное открытие сладко тревожило сердце, но в то же время злило и раздражало его. Переломив себя, Павел демонстративно отвернулся от девушек, но продолжал чутко прислушиваться к ее голосу, смеху.

Первого сентября всегда чествуют первоклашек. Вот и сегодня для них прозвучал первый звонок, слова напутствия от учителей и выпускников. Линейка закончилась. Все потянулись по своим классам.

Десятый «А» расположился в своем родном кабинете биологии. Классный руководитель Анна Сергеевна была химик-биолог. Вот уже и звонок прозвенел, а ее все не было. В ожидании учителя ребята перебрасывались шутками, кто-то устраивался на новом месте. Минут через десять после начала урока открылась дверь, и вошла Анна Сергеевна в сопровождении молодого человека. Встала у стола в ожидании тишины. И, когда все обратили на нее внимание и притихли, объявила:

– Ребята! В нашем классе новенький. Он будет учиться с нами только один год, но, я думаю, что вы подружитесь. Представься, пожалуйста.

– Краснояров Валентин, – в меру громко и четко произнес юноша. Высокий, широкоплечий, стройный, как юный бог. Слегка волнистые светло-русые волосы, открытые зеленые глаза с длинными ресницами, прямой нос и четко очерченные губы. А еще легкий румянец на щеках и нежный пушок над верхней губой. Держался он спокойно и естественно. И эта его уверенность в себе сразу располагала, вызывала желание пообщаться, узнать его. Ребята одобрительно загудели, а девчонки, сразу окинув новенького оценивающим взглядом, зашушукались. По классу отчетливо пронеслось: «Красавчик».

– Где есть свободное место? – спросил Валек и окинул класс вопросительным взглядом.

– Если ничего не имеешь против девушек, садись со мной, – услышал Валек девичий голос и перевел взгляд на нее. Рыжая, с молочно-белой кожей, голубоглазая девушка открыто смотрела на него и улыбалась.

– Девушек уважаю, – ответил Валентин и направился, было, к ее столу.

А сердце Павла вдруг противно заныло, и волна злости накрыла с головой.